Никакой предвыборной накачки деньгами белорусской экономики не происходит. А дефицит бюджета и проблемы с финансами вызваны последствиями пандемии коронавируса. Такое мнение высказал экономист, директор Исследовательского центра ИПМ, Александр Чубрик. О том, что происходит с зарплатами госсектора и как это может повлиять на курс, читайте в нашем материале.
– Миф о том, что перед выборами идет накачка деньгами экономики и это скажется на курсе и ценах, меня бесит. С чего мы взяли, что сейчас происходит накачка экономики деньгами? Это вопрос важный и не линейный: да, дефицит госбюджета у нас большой, но не потому, что расходы большие, а потому, что доходы упали! Нефтяные доходы упали, прибыль упала, доходы населения упали, НДС упал – нет источника бюджетных доходов, который бы вырос.
И увеличившийся дефицит госбюджета, который в обычной ситуации свидетельствует о накачке экономики деньгами, сейчас ярко свидетельствует о недостатке доходов.
Второй момент – укоренившийся миф, исторически транслируемый и местными, и международными экспертами, о том, что кризисы в Беларуси возникают из-за увеличения зарплат и пенсий перед выборами. Действительно, с 2001 года они таргетировались перед каждыми выборами за исключением кампании 2015 года и последующих периодов. И после выборов зарплаты росли гораздо меньшими темпами, чем этого можно было бы ожидать исходя, например, из динамики производительности. То есть их повышение было не перманентным, а цикличным. Но если правы те, кто говорит о том, что причиной кризисов было увеличение зарплат и пенсий, то валютные кризисы в Беларуси должны были возникать раз в 5 лет – после президентских выборов. Но этого не происходило.
Причина кризисов – не рост зарплат и пенсий, а раздача кредитов
– Потому что на самом деле причиной валютных кризисов была накачка экономики деньгами, но не через рост зарплат и пенсий, а через рост инвестиций путем раздачи директивных кредитов. В итоге эти деньги теми или иными каналами перетекали на валютный рынок.
Да, в драматичные периоды, в том же 2011-м, и рост зарплат играл свою роль, но не первостепенную. А теперь, если упростить схему, то она такова: человек, работающий на госпредприятии, вдруг прекращает получать зарплату по причине остановки производства. Значит он не выйдет на рынок со своими деньгами и не предьявит спрос на потребительские товары и услуги. И цены должны упасть – спрос ведь упал.
А если бюджет изыщет резервы и работающий на госпредприятии человек получит деньги при остановленном производстве (скажем, в течение месяца-двух), это не увеличит спрос, а лишь поддержит его на прежнем уровне, даже по большему счету меньшем, чем до того.
То есть случится то, что происходит в странах, где государство платит пособия тем, кто потерял источники дохода из-за коронавируса.
А теперь давайте задумаемся: что произошло в первом полугодии? Рубль резко обесценился к доллару – процентов на 20. Какой на выходе была инфляция? Низкой, в разы меньше. В былые времена, когда деньги печатались такими темпами, как дождь шел, вся девальвация моментально перетекала в инфляцию – эластичность была очень высокой. Сейчас же этого нет. Почему? Из-за шока внутреннего спроса – это удержало цены.
Повышать зарплаты бюджетникам нужно!
– Поэтому меня в последнее время умиляет и бесит, когда эксперты (политкорректно назовем их экспертами международных финансовых организаций) начинают рассказывать, как плохо повышать зарплаты бюджетникам. Чепуха! Это хорошо!
Сколько этих бюджетников? На сколько им «повысили» зарплаты? Вспомним январское «повышение». Но даже если зарплаты на самом деле выросли – за счет чего? Увеличившегося бюджета? Нет! За счет его перераспределения – для экономики однозначно в плюс, если запланированные на бессмысленную (и даже иногда вредную) модернизацию средства пойдут на зарплаты учителям.
Очень спорным мне кажется и другое утверждение – «зарплата должна расти вровень с производительностью труда». Как мы определяем, что такое производительность? ВВП или выручка на одного занятого – очень размытый показатель. Давайте лучше посмотрим на структуру издержек, допустим, колхоза: сколько процентов от затрат там уходит на зарплату сотрудников? Явно процентов 10. А сколько уходит в развитой стране? Ну, там колхозов нет, но в сельском хозяйстве: в два-три раза больше.
Возникает вопрос – у нас что, теперь зарплата обречена быть вдвое-втрое ниже из-за «кривой» структуры издержек? Если доля зарплаты в структуре издержек дойдет до того же уровня, что и в странах, с которыми мы себя сравниваем, то тогда и можно будет говорить, что зарплата в Беларуси стала соответствовать производительности.
Понятно, что набравшие в прежние времена массу кредитов госпредприятия сегодня вынуждены их гасить и обслуживать, поэтому им часто неоткуда взять деньги на рост зарплат. Но это не значит, что если у нас на некоторых предприятиях доля зарплат в структуре издержек приближается к здравому уровню, то это беда и надо рубить головы тем, кто это делает. А у бюджетников другой «бенчмарк» – средняя зарплата в экономике. Как измерить производительность труда учителя?
У нас есть набор штампов, очень упрощенных взглядов на разные проблемы. Но очень хочется, чтобы мы перестали передергивать факты – все равно, в какую сторону. А факты такие:
- а) на данный момент не происходит эмиссионной накачки экономики деньгами, тем более за счет роста зарплат и пенсий;
- б) то повышение пенсий, которое произошло с 1 июля, не произойдет в ноябре, то есть на будущий рост цен пенсия будет проиндексинована непонятно когда;
- в) эти деньги не пойдут на валютный рынок по простой причине – хватило бы их на текущие расходы…
Если раздавать деньги предприятиям, возможен прежний кризис
– При этом риск, безусловно, есть – если начнется эмиссионное кредитование в прежней парадигме, когда деньги выдавались только для того, чтобы предприятия что-то производили. «Производили» – это не синоним «продавали». В итоге – проблемы с платежным балансом, обесценение рубля и спираль проблем вплоть до банковского и долгового кризисов.
Такая риторика слышна, но пока, слава богу, дальше слов дело не зашло – указов о масштабной раздаче денег предприятиям нет. Поэтому я солидарен с премьером и Нацбанком в том плане, что пока власти не вошли в фазу эмиссионной «накачки» экономики деньгами. И надеюсь, что эти риски не реализуются.
Что в итоге?
– Что касается двухмиллиардного дефицита госбюджета, то это, конечно, ужас, но не «ужас-ужас-ужас»: вот, например, экономика США во втором квартале упала в годовом выражении почти на треть.
И в нашем дефиците в 2 млрд рублей нет ничего странного. Если из-за проблем с нефтью и коронавируса у нас так резко упали доходы бюджета, так что, не платить зарплаты бюджетникам и пенсии, чтобы дефицит обнулился? Он объективен – это доходы резко упали, а не расходы выросли.
При этом удивляют стенания о том, что у нас нет помощи экономике и людям – а эти 2 млрд не помощь? Или надо было «массированным эмиссионным кредитованием» помогать? Будьте последовательны, господа. Минфин использует ту подушку безопасности, что у него была. Он компенсирует доходы теми 5-6 млрд рублей, которые накопил на счетах в Казначействе. На этот год должно хватить, а вот со следующим уже большая проблема.