Эта девушка проектирует, рассчитывает нагрузки, делает сборочные чертежи и прорабатывает узлы крепления, любит горячую ручную художественную ковку, умеет стучать пневмомолотом и варить полуавтоматом.
Ее работы встречаются на улицах областных городов Беларуси, в минском метро и даже в посольстве Ватикана. С 2004 года в ее подчинении находится больше десятка профессиональных кузнецов и сварщиков в цеху по производству металлоконструкций.
Myfin.by беседует с единственной в Беларуси женщиной-кузнецом, художницей по металлу Марией Тарлецкой о творческом пути, бизнес-процессах, вдохновении, «разрывах шаблона» и Burning Man.
Назначая встречу, я была уверена, что мы будем беседовать с Марией буквально у кузнечного горна с вырывающимися наружу языками пламени. Нам ведь хотелось получить атмосферные фото. Но на предложение она ответила: «Мой кузнечный цех за городом, и, я вас уверяю, все эти фото одинаковы – я там в фартуке у печи. Давайте поговорим у меня в творческой мастерской».
Ожидая встречу, мы с фотографом бродим по уютному двору исторического квартала в переулке Броневом, шурша желтыми листьями, и выбираем ракурс для фото героини. Именно здесь, в подвале сталинки, находится творческая мастерская художницы.
Нас встречает хрупкая девушка модельной внешности, но никак не «кузнец – всем ремеслам отец». Глядя на нее, просто не представляешь эту брюнетку с правильными чертами лица в работе с огнем и металлом. Мы делаем пару атмосферных фото в стиле «панк» на жестяной крыше гаража и спускаемся в подвал.
«Это помещение Белорусский союз художников хотел сохранить, поэтому мы вложили много сил, чтобы привести подвал в тот вид, который он имеет сейчас. Когда мы въезжали, он был захламлен практически до потолка».
В подвале царит настоящая творческая атмосфера: приглушенный свет, книги по искусству, дизайну и архитектуре перемежаются с железными «детьми» художницы. Мне это место напомнило андеграундный питерский клуб-котельную «Камчатка», только вместо постеров Цоя на стене – работы Марии Тарлецкой на полках.
Тем не менее важное место в помещении занимает рабочий стол. Мария убирает с его поверхности деловые атрибуты: бумаги, печать, ноутбук – и предлагает чашку кофе. Мы начинаем разговор с бизнеса.
Индивидуальный предприниматель
– Мария, как ты приняла решение стать индивидуальным предпринимателем?
– В тот момент мой бывший муж занимался бизнесом, для него открыть свое дело казалось естественным продолжением творческого пути, а не чем-то из ряда вон выходящим. То есть он не придавал этому акту какого-то сакрального значения, и это добавило мне уверенности. Кстати, денег на открытие бизнеса я у него не брала. Вместо этого я отправилась в Беларусбанк и подала документы на программу поддержки малого бизнеса.
Дело в том, что распределения после окончания обучения мне не досталось (здесь обычно вспоминается «нам кузнец не нужен»), потому я решила стать на биржу труда. При таком положении я могла претендовать на материальную безвозмездную поддержку государства и банка.
Помню, как собрала пакет документов, написала бизнес-план, учла все необходимые материалы, оборудование и отнесла все это в Беларусбанк. До сих пор улыбаюсь, вспоминая реакцию сотрудника.
Глядя на меня, она монотонным голосом задала формальный вопрос: «Ну и где будет располагаться ваш торговый ларечек?». Мой ответ: «Это будет кузница» поверг ее в легкий шок.
Так что Беларусбанк со мной с 2004 года. Я ему не изменяю, ведь благодарна сотрудникам за то, что они с момента открытия бизнеса «носили меня, как крошечку, буквально на руках»: терпеливо рассказывали, как правильно заполнять платежки, готовить отчеты. Я и сегодня с теплотой общаюсь со своей первой операционисткой (она и сейчас работает в Беларусбанке). Знаю, что банк и сегодня поддерживает бизнес.
Как партнерская программа банка «Мост» Беларусбанка поддерживает бизнес?
Банк может выдать кредит или гарантию на покупку товаров, оплату услуг у партнеров банка из самых разных сфер деятельности.
Процентная ставка за пользование кредитом:
• в размере 0,00001 % годовых – на сроки отсрочки платежа, предоставленной партнером;
• в размере расчетной величины стандартного риска – по истечении срока отсрочки платежа, предоставленной партнером.
Кредитополучатель может купить товары и услуги по самой низкой на рынке ставке и получить начальный капитал для своего бизнес-старта. Партнер банка повышает оборачиваемость средств, снижает дебиторскую задолженность и улучшает финансовую отчетность. Как говорится, win-win.
Собственник бизнеса и руководитель
– Ты открыла цех по производству металлоконструкций и впоследствии зарегистрировала юридическое лицо, став директором. Поделись, с какими нюансами столкнулась в начале бизнес-пути и каково это – хрупкой женщине руководить командой профессионалов-мужчин?
– В начале пути я работала с партнерами. Именно они взяли все «неудобные» вопросы управления мужским коллективом на себя. Так что зарабатывать авторитет и выяснять, кто украл материалы или прогулял рабочий день, мне не пришлось. Получается, мой секрет – делегирование. В целом я придерживаюсь подхода «неслияния» с рабочим коллективом. Предпочитаю деловое общение, четкое техническое задание, сроки и качество. С 2019-го я по ряду причин работаю одна, но принципу делегирования не изменяю. Наемные операционные менеджеры дают возможность сконцентрироваться на стратегии и творчестве.
– Должна ли женщина в бизнесе быть «железной»?
– Не знаю (улыбается). Благодаря гендерному несоответствию в профессии я получаю только профиты. Женщину-кузнеца все знают, меня помнят, мной интересуются.
Математик, художник, космонавт, ремесленник
– Ты выросла в среде ученых физиков и химиков, углубленно изучала математику. Однако после школы поступила в педуниверситет на учителя черчения и рисования. До получения диплома оставался год, когда ты отнесла документы в Академию искусств на специальность «Художественная обработка металла». Почему?
– Это был своеобразный акт юношеского протеста. Не могу сказать, что это было какое-то обдуманное решение или «веление сердца». Дело в том, что к третьему курсу университета я попала на практику в школу. После этого поняла, что педагогика – не совсем моя история. Я просто испугалась. Тогда мне показалось, что «куда еще, кроме Академии, после художественной школы»? Так я оказалась на кафедре художественной обработки металла.
– Но старшие братья готовили тебя в космонавты?
– О, да. Была и такая страница истории в моей биографии. Мой отец работал на Байконуре, и я, ожидаемо, грезила космосом. Братья, кстати, уделяли моему физическому воспитанию особенное внимание: я усиленно тренировалась, подтягивалась. По их настоянию даже принимала пищу, стоя на голове, имитируя нахождение в космосе (еду астронавтов в тюбиках отец приносил с работы). В первых классах школы я, впрочем, передумала лететь в космос.
– В Академии искусств тебе была чужда богемная среда, а общение с творческими людьми давалось непросто.
– Да, общение в среде потомственной творческой интеллигенции давалось мне нелегко. Казалось, что меня окружают невероятно глубокие люди. Ощущать себя достойной называться талантливой, когда находишься рядом с сыном известного архитектора в третьем поколении, как-то нескромно. «Синдром самозванца» вынудил меня заняться работой с металлом как профессионал декоративно-прикладного ремесла (уже многим позже я поняла, что такого синдрома нет только у самих самозванцев). На кафедре меня пугали и отговаривали от выбора, ведь по этой специальности выпустилась всего одна девушка, которая впоследствии ушла в другую сферу деятельности. В результате после завершения учебы я получила свободное распределение – заявок на девушку-кузнеца весом 48 кг просто не было.
Железный характер
– Мария, почему именно металл?
– Металл не подведет. Он хрупкий, стойкий, но податливый. Из этого материала, на самом деле, можно «вылепить» все, что угодно. Это надежный партнер. Я хорошо помню свою первую встречу с ним.
Это была практика по кузнечному делу. Оказалось, что прежде чем ты окажешься у печи и займешься самым приятным, следует проделать не очень очевидные вещи. Так, мне пришлось взять внушительных размеров мешок и зимой, на троллейбусе, поехать в сортировочный пункт, где перегружали вагоны с коксующимся углем. Собрав этот уголь, я повезла его в Академию (а он был замерзший и в транспорте «пустил сок» черной струйкой, да и запах распространял не самый приятный). После чего пришлось колоть уголь кувалдой, найти дрова (для этого отлично подошли деревянные ящики), нагреть горн и только после этого положить в огонь заготовку и начать стучать молотком.
Кстати, именно в тот момент я поняла, что стоит задуматься над развитием в смежном направлении. Кузнечное дело – тяжелый труд, даже для физически подготовленного мужчины. Что уж говорить о женщине.
Кузнец – это не всегда «косая сажень в плечах» и детина с лоснящимся торсом и фартуком у горячей печи. Этот узнаваемый персонаж – молотобоец. Именно он со всей силы ударяет молотом по металлу и выглядит как герой средневекового эпоса. Кузнец же работает не кувалдой, а головой и молотком. Это самое приятное. Жаль, занимает очень небольшую часть всего процесса.
– Чему тебя научил металл?
– Никого не бояться, не обижаться. Крепкости, прочности, уверенности, гибкости. Вере в бесконечные возможности, как ни странно.
О работах
– Расскажи о своей первой работе по металлу?
– Это была чеканка – копия репродукции древней иконы святого Георгия Победоносца, которую я перенесла на металл. Сегодня икона находится в Грузии, в церкви в Сванетии. У меня и сегодня много заказов для церкви.
– На станции метро «Ковальская Слобода» – твои кованые подвесные светотеневые композиции по мотивам Молодечненской школы вытинанки. Расскажи об этом.
– Да, этим проектом я горжусь. Я вообще люблю работать в команде, синергию. Это идея архитектора Олега Телепнева, который в процессе работы, к сожалению, покинул этот мир. Его творение осталось как память. Это то, к чему стремится каждый творческий человек, – оставить после себя наследие.
Люстры-вытинанки, выкованные из черной стали, сваривались из трех частей. При всей своей изящности вес каждой – 450 килограмм. На них, кстати, гарантия 200 лет.
Что касается самого процесса, то мы с командой собирали эти сложные конструкции прямо на платформе строящегося метро. Все люстры, кстати, сдвинуты влево, потому что доминанта этой композиции – именно тень, которая ложится ровно по центру. Мы провели множество экспериментов со светом и цветом.
– Я видела твою масштабную работу на сайте галереи современного искусства по цене 42 000 BYN. Хорошо ли продаются предметы искусства?
– Мое искусство продается плохо. За всю жизнь я реализовала три творческие работы. А на заказ сделала (и продала), наверное, 5 333 (улыбается). Так что формула такая: чтобы позволить себе творчество, нужно продать коммерческие работы.
Про эпатажный Burning Man
– В 2023 году ты участвовала в Burning Man со скульптурой «Поцеловать себя в зеркало можно только в губы». Это была первая работа из Беларуси. Расскажи про идею арт-объекта, атмосферу самого эпатажного фестиваля инсталляций и как везла разобранные детали и железные болты весом в 56 кг в чемодане.
– Мое участие в фестивале – сплошное стечение счастливых случайностей. Заявку за меня подал Валерий Невмержицкий. Когда ее одобрили, я удивилась и начала готовить проект скульптуры. Организаторы фестиваля серьезно поддерживают художников: предоставляют ресурс (по сути, грант) для команды, бесплатные билеты, въезд автомобиля и прочее.
Я до сих пор не верю, что фестиваль со мной случился. Что так удачно сплелось кружево обстоятельств и событий, которые привели меня в Неваду. Мы принимали участие вместе с художницей Аней Силивончик. Представьте нас в аэропорту, с чемоданами, набитыми железом, болтами и гайками. Мы чудом проходили таможни в условиях санкций. В саму Неваду нас подвез приятель на грузовике. Там, в пустыне, мы вдвоем с Аней под палящим солнцем и в пыльной буре собирали мою инсталляцию. Трое суток. Без группы поддержки.
Организаторы смотрели на нас с опаской: «Как такое возможно? Где команда?». Мы отвечали: «Скоро будет!» и продолжали жужжать шуруповертом. На второй день даже пришлось объяснять им, что мы понимаем всю сложность нашего положения, но «Не волнуйтесь за нас, мы справимся»! И справились.
– Поехала бы снова?
– Burning Man для меня – крайне любопытный опыт. Но сказать, что это 100 % мое, – нет. Я вообще не очень понимаю тех людей, которые едут в это странное место за немалые деньги (около 10 000–15 000 $) просто посмотреть и отдохнуть, а по факту – «помучиться». Сегодня в философию фестиваля «радикального самовыражения» прочно вплелась коммерческая составляющая. Устроители даже пытаются бороться с «золотыми кэмпами», отстаивая первоначальную идею мероприятия. Но получается у них плохо – мероприятию нужны деньги. А значит, на мой взгляд, пора принять коммерциализацию как естественный процесс, в который не стоит вмешиваться. Конечно, в философии фестиваля точно не была заложена идея «пофоткаться в перьях для Инстаграма», но времена меняются. В то же время для человека творческого фестиваль – отличная площадка. Рекомендую воспользоваться всем, у кого есть такая возможность.
От редакции: Каждый год в пустыне Невады проходит Burning Man – один из крупнейших в мире фестивалей современного искусства. Принять участие может любой желающий (доступен статус зрителя с покупкой билета, волонтера или художника – автора инсталляции). Мероприятие длится неделю, его основная идея – «радикальное самовыражение». В пустыне отсутствуют атрибуты цивилизации, деньги и автомобили. Вместо денег люди обмениваются подарками, а в качестве транспорта используют «машины-мутанты», например гигантские кексы с мотором. Сегодня количество участников – порядка 80 000 человек.
Участники создают скульптуры, возводят инсталляции из неожиданных материалов, устраивают перформансы, концерты и театральные представления, специально для фестиваля придумывают необычные наряды. Каждый участник может самовыражаться так, как хочет. Некоторые задумывают грандиозные дорогостоящие проекты. На осуществление самых впечатляющих идей организаторы фестивали выдают гранты.
О мировоззрении и творчестве
– В чем, на твой взгляд, отличие ремесленника от творца?
– Мне кажется, в прикладном творчестве (оно же ремесло) обязательно должен быть кто-то извне, то есть тот, к кому ты прикладываешь свой профессионализм. Если перевести на бизнес-язык, у творения должен быть заказчик. В чистом искусстве ты сам себе заказчик. Но это не значит, что творить нужно «в стол». Художник ведь, когда дорабатывает идею, тоже целится в целевую аудиторию. Условно, готовясь к участию в выставке, ты так или иначе учитываешь конъюнктуру рынка. Важен баланс, потому что, как только начинаешь творить исключительно «по заказу или под потребности целевой аудитории», это уже ремесло.
На мой взгляд, искусство становится искусством тогда, когда получает обратную связь. Искусство без зрителя мертво.
– Мне всегда любопытно, что именно «хотел сказать художник» своим творением? Должен ли его посыл читаться буквально?
– Каждая работа – самовыражение художника, это очевидно. Но я думаю, что нет нужды выворачивать душу наизнанку и пытаться вообще что-то транслировать непосредственно через свое искусство незнакомым людям. Это неправильный путь.
Ты, как автор, можешь знать, что именно вкладываешь в ту или иную работу, но зачем твоя вывернутая наизнанку душа чужому человеку? Пусть каждый видит свое.
– Что тебя вдохновляет?
– Путешествия и энергия живого общения с людьми.
– Глядя на тебя, твой творческий и бизнес-путь, невольно задаешься вопросом: как тебе удается сочетать «левополушарный» прагматизм и «правополушарный» творческий подход?
– Просто я прочно стою на земле. Всеми четырьмя копытами, я Телец и родилась в год Лошади (улыбается). Да и родители в мое развитие много вложили. Так что, наверное, дело в генетике и образовании.
– Хотела бы что-то изменить в своем творческом пути?
– Да. Я слишком поздно начала заниматься искусством. Только в 2014 году.
Побороть «синдром самозванца» мне помогла искусствовед Лариса Финкельштейн, которая настояла заглянуть в диплом, в котором значилось «художник».
Именно в тот момент я ощутила себя не ремесленником, а творцом. Лариса – мой творческий ангел-хранитель, моя творческая мать. Прошло уже два года с того момента, как она нас покинула, а я до сих пор не могу принять этот факт…
Выходя из творческой мастерской, щурясь на осеннем солнце, я задумалась о том, как важно уметь делегировать. Подмастерье кузнеца «разбивает» руки за неполных два года и затем уже не может сделать карьеру кузнеца. Важно помнить, что лучше работать головой, а не кувалдой. Если все делать собственными руками и самостоятельно, то можно быстро перегореть.
Выбирать свой путь, встречать правильных людей, партнеров и получать поддержку от них – тоже важно. Это мост в будущее и возможность реализации тех планов, на которые (возможно) у тебя и планов-то не было.
Партнерская программа Беларусбанка «Мост» – возможность кредитования потенциальных покупателей – корпоративных клиентов на покупку товаров у партнеров банка с уплатой минимальных процентов по кредиту (в размере 0,00001 % годовых). Заявку на участие можно оставить тут.
Подробнее можно узнать в Беларусбанке или контакт-центре по телефону 147.
*Партнерский материал. ОАО «АСБ Беларусбанк», УНП 100325912